Самарский портал "Технологии, компьютеры"

Последний раз я был на Грушинском фестивале в 1988 году. 130 тысяч человек десантировались на довольно небольшую «дикую» территорию. Мгновенно засрали сортиры по самые помосты, и потом ходили под чужие палатки (не под свои же). Баки для мусора столь же быстро скрылись под грудами отходов. Концентрация мочи в протоке Мокрец вплотную приблизилась к 100%, а понтоны не навели, поэтому тем, кто хотел искупаться в Волге, приходилось преодолевать ЭТО вплавь. Стояла жуткая жара, и, поскольку набрать воды из этого самого Мокреца было невозможно по вышеупомянутой причине, народ ломанулся на знаменитую гору вверх по тропе к станции, где был кран с водопроводной водой – один на эти самые 130 тысяч.

В принципе, можно было героически переплыть тот самый Мокрец и набрать воды из Волги – да вот незадача: пластиковых бутылок тогда ещё не было, а возвращаться вплавь через Мокрец с полным котелком и не черпануть мочи – это на уровне циркового номера. На дрова для костров вырубили всё, что можно было вырубить. В общем, уже на момент проведения мероприятия для меня стало очевидно, что десяток туристов на реке, это одна ситуация, а десятки тысяч – совсем другая. Так вышло, что вскоре после фестиваля я опять попал на это место, и увиденные последствия ещё больше укрепили меня в этом мнении.

Однако, Грушинский фестиваль, это, прежде всего, про песни. Сразу хотелось бы оставить за скобками замечательную пародию Алексея Кортнева, которую блистательно исполнил Андрей Макаревич в Фильме «День Выборов». Или «Разговор с критиком» Тимура Шаова. Разумеется, это они не на пустом месте сделали, да я и сам не могу забыть, как, будто специально, чтобы меня добить, всю обратную дорогу с фестиваля в электричке какой-то совершенно безголосый и безбожно фальшививший певец изводил меня, а заодно и весь вагон, своими безумными песнями «про палатку и костёр».

И не просто про песни: Грушинский фестиваль был местом свободной песни. Не оппозиционной или протестной, а просто свободной. И разной. Лирически прозрачный Дольский, ироничные Иваси, мелодичные Никитины, трагически-военный (он был тяжело ранен в 1942) Берковский, надрывный Егоров, эпатажно-хулиганистый Кочетков, хватающий за душу Старченков, русско-народный кореец Ким, … кажется, я никогда не остановлюсь в перечислении любимых авторов!

И это только общепризнанные корифеи – поэты, композиторы, исполнители (иногда совмещающие всё это в одном лице, иногда написавшие только музыку или стихи).

Но за этими десятками «канонических святых» были сотни и тысячи тех, кто не войдёт ни в какие учебники или энциклопедии, о ком будут помнить только те, кто знал их лично или кого тронула какая-то их песня. Для меня это, например, Александр Белов, видео или аудио которого я так и не смог найти в интернете. А посмотрите, как он писал о разгоне митинга в Тбилиси 9 апреля 1989 года, про тех, кого тогда ещё не называли «космонавтами»:

«И не волчьи клыки, а резцы крысиныеЗамерцали из тьмы через плексиглас»

«Монтану» Владимира Туриянского знают все, но по мне «Оклахома» Александра Белова не хуже.

Наверное, сейчас это уже требует разъяснений, но в советское время ничего не могло существовать вне «вертикали власти», поэтому любое объединение людей, по масштабам превышающее троих собутыльников и/или игроков в преферанс должно было быть как-то в неё вписано. Не был исключением и Грушинский фестиваль, приписанный к ГМК-62 (Городскому молодёжному клубу), который, в свою очередь, существовал при горкоме ВЛКСМ, а сам ВЛКСМ – при КПСС. Сама же КПСС в соответствии с 6-1 статьёй Конституции СССР являлась руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций (каковой и был Грушинский фестиваль). В той же 6-й статье было указано, что «вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придаёт планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма». То есть, некоторый люфт, конечно, допускался, но вот так, чтобы уж совсем открыто заявить, что никакой победы коммунизм не будет – на то существовала уже статья 70, и не Конституции, а УК РСФСР. Но на то и существует эзопов язык, чтобы обходить формальные запреты, а с другой стороны, на то и существует «гебуха», чтобы во всём видеть угрозу собственному существованию. И так же, как в 1968 году Грушинский фестиваль «компетентные органы» разрешили, в 1980 они же его запретили. Вертикаль!

До 1986 года Грушинский фестиваль существовал нелегально (да, и такое было возможно), пока на волне Перестройки не вернулся с прежним названием на прежнее место. В 1989 году была отменена 6-я статья Конституции СССР, а в 1991 и сам СССР приказал долго жить. Казалось бы, вот она, долгожданная свобода. Однако, свобода требовала и ответственности, самостоятельности, а президент фестиваля Борис Кейльман оказался к этому категорически не способен.

Я пришёл к нему в офис в начале 90-х: мыши нагадили в системный блок, от их экскрементов всё там перемкнуло, по этому поводу меня и пригласили. Тогда я руководил коллективом, который занимался разработкой учётных систем, основанных на реляционных базах данных. Работа у нас ладилась, мы создали сложную систему для машиностроительных предприятий, которая сейчас продаётся под именем ЛОЦМАН. Поэтому сделать «правильную» учётную систему для Грушинского фестиваля мы бы точно смогли: кто, когда с какой песней в каком жанре выступал. Сделать поиск по различным критериям, оцифровать и залить контент. Видео на тот момент почти не было, а вот аудиозаписи и фото – в изобилии.

Для тех, кто не знает, несколько слов о том, что представляет собой реляционная база данных. Это набор связанных между собой таблиц с определёнными реквизитами, или колонками:

• Песня: ID, название, первые слова, дата создания.
• Персоны: ID, Ф, И, О, дата рождения, место рождения.
• Авторы песни: ID песни, ID персоны, отношение к песне (слова, музыка).
• Исполнение песни: ID песни, ID персоны, дата-время, награда, контент (файл аудиозаписи, видеозаписи).

Это не настоящая структура базы, настоящая будет сложнее, к тому же любая структура всегда уточняется в процессе разработки. Это я привёл только для того, чтобы можно было понять: создав «правильную» (приведённую к нормальным формам по Кодду) структуру и наполнив её данными, мы получаем возможность делать любые (и это важно!) запросы, не выходящие за пределы этой информации. Например, программу конкретного концерта, список победителей за все годы, все песни на музыку (или на стихи, или на стихи и музыку) конкретного автора, звучавшие на Фестивале за все годы. Делать различные плей-листы, показывать дни рождения, в общем, всё, что придёт в голову. Для этого нужно только два условия: умение строить структуры баз данных и знание предмета.

Первое препятствие было в том, что у Грушинского фестиваля не было своих денег. Как говорят сейчас, «от слова «совсем»». То есть, оплатить разработку Борис не мог, и предложил сделать её бесплатно в порядке помощи Фестивалю. Для меня это был просто шок: через Фестиваль каждый год проходят десятки тысяч людей, а у его организаторов не оседает никаких денег, и к каждому новому мероприятию Борис ходит с протянутой рукой к представителям власти за субсидиями точно так же, как в советское время в партийные и комсомольские органы. А ведь любая самостоятельность, как, к примеру, самостоятельность и независимость ребёнка от родителей, наступает не столько в силу возраста, сколько в силу того, что «ребёнок» начинает самостоятельно зарабатывать деньги.

Вторым препятствием было отсутствие у администрации Фестиваля «контентотеки»: магнитофонных записей, фотографий и вообще сколько-нибудь оформленного архива. То есть, всё это в каком-то виде существовало в коллекциях энтузиастов как физлиц, но не принадлежало Фестивалю, и никак не было каталогизировано.

О третьем препятствии сказал мне сам Борис Кейльман – это авторские права на контент, которыми авторы могут не пожелать делиться с Фестивалем. На мой взгляд, препятствие надуманное, поскольку речь шла о внутреннем архиве, а не о публикациях. К тому, насколько я понял, же никто и не пытался вести с авторами переговоров.

Но главное, конечно, это деньги, финансовая самостоятельность: без неё никакая осмысленная деятельность невозможна. А все эти годы вместо того, чтобы аккумулировать доходы и распоряжаться ими по своему усмотрению, Борис искал спонсоров, которые бы сделали что-нибудь «натуральное». В частности, это выразилось в создании сайта Фестиваля, который первоначально был доменом третьего уровня, и с которым у нас произошла забавная история. Приближался очередной фестиваль, надо было поменять расписание электричек, которое там болталось с прошлого года, и Борис обратился ко мне за помощью. Работы на пять минут, но только для этого надо иметь права, то есть знать администраторские логины-пароли. Не вопрос, говорит Борис, сайт делали хорошие ребята, мои друзья, я им позвоню, и они тебе всё скажут. Через несколько часов мне звонят от владельца домена второго уровня и говорят примерно следующее: ты, козёл, разве не понимаешь, сколько мы имеем с рекламы на этом сайте, и что, ты хочешь, чтобы мы это всё тебе подарили? Разумеется, и не хочу, и не мечтал, и с самого начала понимал, что и здесь какие-то люди наживаются на популярности Фестиваля, оставляя его и без этой статьи доходов. Кстати, нынешний сайт Фестиваля зарегистрирован на частное лицо.

Итого, на сегодня мы имеем фестиваль авторской песни, дирекцию которого возглавляет не человек, который что-то написал и спел, и даже не человек из бардовского движения, а выпускник советского военно-политического училища, секретарь (чуть было не написал КПСС) Самарского регионального отделения «Единой России» вице-губернатор Самарской области. «Соответствующая комиссия» определила получателя бюджетной субсидии на проведение Фестиваля, ибо без такой субсидии Фестиваль не жилец. А кто платит, тот, как известно, и заказывает музыку.

Также у нас есть «Самарский областной клуб авторской песни имени Валерия Грушина», который 12.06.2019 на своём сайте (зарегистрированным именно на Клуб) распространил заявление, в котором «утверждает, что организатором Грушинских фестивалей и впредь должен выступать именно он. Никто более на данный момент проводить Грушинские фестивали ни морального, ни законного права не имеет».

Я меньше всего хочу быть судьёй между Клубом и Фестивалем, тем более что хорошо помню слова ещё одного классика этой песни:

А я все твержу им, ну, как дурачок:Не надо, братцы, бояться!И это бред, что проезда нет,И нельзя входить без доклада,А бояться-то надо только того,Кто скажет: «Я знаю, как надо!»Гоните его! Не верьте ему!Он врет! Он не знает - как надо!

Тем не менее, я всё же возьму на себя смелость сказать, что знаю, как не надо.

Не надо превращать фестиваль авторов в концерты исполнителей, когда вместо авторов-сочинителей, привозивших свои творения на суд публики, непонятные люди, никогда ничего не написавшие и не являющиеся авторами, перепевают чужие песни.

Не надо отдавать фестиваль свободной песни в руки государства и государственно-партийных функционеров. Я готов поверить, что с организацией быта всё будет в порядке, но не быт же там главное.

Не надо человеку, совершившего трагическую ошибку, возглавлять жюри Фестиваля.

Может, пусть лучше в нашей памяти останется не омрачённое делёжкой наследства Грушинское братство? И те свободные песни свободных людей, выступавших на фестивалях, которые, может быть, всё же будут систематизированы и переданы в свободный доступ. А на природу мы и без высочайшего дозволения съездим.