Самарский портал "Технологии, компьютеры"

I'm back in the U.S.S.R.
You don't know how lucky you are boy
Back in the U.S.S.R.

Beatles

Постановление правительства РФ от 27 марта 2007 г. N 185 «О внесении изменений в Правила продажи отдельных видов товаров» в корне меняет нынешнюю ситуацию на музыкальном рынке. Вот его отдельные положения:

- Не допускается продажа экземпляров аудиовизуальных произведений, фонограмм, программ … и баз данных при осуществлении розничной торговли с использованием лотков и палаток.

- При передаче оплаченного товара покупателю продавец проверяет целостность его упаковки, а по требованию покупателя предоставляет ему возможность ознакомиться с фрагментами аудиовизуального произведения, фонограммы, программы для электронных вычислительных машин и базы данных. Торговые залы должны быть технически оснащены, для того чтобы предоставить покупателю возможность проверить качество приобретаемых экземпляров аудиовизуальных произведений, фонограмм, программ для электронных вычислительных машин и баз данных.

Наши отношения с музыкой всегда складывались непросто. Да и с фильмами тоже. Я не говорю о знаменитой статье «Сумбур вместо музыки», это уже совсем давняя история. Стиляги и джаз «на рёбрах» (грампластинки нарезались кустарным способом на рентгеновских снимках) уже ближе. Потом, начиная с 60-х годов, была Всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» и сеть её магазинов. Ценовая политика не отделялась от политики партии в области культуры. Максимально полезными считались речи руководителей КПСС – они продавались по 25 копеек за диск (килограммовая буханка пшеничного хлеба стоила 20 копеек). Выпускались такие диски огромными тиражами и потом уценивались до 5 копеек. Менее полезными партия считала записи классической музыки – 1 рубль 45 копеек за диск. Остальная продукция стоила в розницу 2 рубля 15 копеек. Были ещё диски из стран соцлагеря по 3 рубля и «перепечатки» по 2 рубля 70 копеек, которые в свободной продаже найти было практически невозможно. Разумеется, как и остальным «дефицитом», такими дисками торговали «фарцовщики». У них были ещё привезённые неведомыми путями фирменные диски, их цена была соизмерима с месячной зарплатой, то есть была для нормального человека запредельной. Собирались «фарцовщики» на «Туче» в самом центре Самары, около корпуса мединститута на углу Ленинградской и Чапаевской. Откуда взялось это название, я не знаю. Знаю, что «Туча» регулярно разгонялась правоохранительными органами, в домах завсегдатаев проводились обыски, диски изымались и конфисковывались. Занимался всем этим не ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности), а «контора» (КГБ), поскольку речь шла не об экономическом ущербе, наносимом правообладателям, а об идеологически чуждом влиянии. «Тех, кто слушает Pink Floyd – гнать поганою метлой». Исключение из комсомола и, как следствие – из института, сломанные судьбы – это реальность тех времён. Сейчас никто о них не вспоминает, но именно благодаря этим героям мы знали, что Кобзон – это ещё не вся музыка.

Однако не надо думать, что задачей «компетентных органов» было обеспечение приоритета отечественной музыки перед зарубежной. Своим авторам доставалось не меньше. Например, при жизни Высоцкого не было издано ни одного его альбома. Диски Высоцкого также привозились из-за рубежа, но главным носителем его песен были, конечно, магнитофонные ленты.

«У строителей «КамАЗа» - особый статус. Когда к ним с концертами приезжал Высоцкий, он именно в Набережных Челнах понял, что такое настоящая любовь публики – он шел после концерта по улице как триумфатор, потому что изо всех окон, раскрытых для него, лились его песни, его хриплый голос с катушечных магнитофонов звучал во всем городе…». Так уж вышло, что Высоцкий по праву автора подарил народу свои песни. В своё время мы бы с удовольствием заплатили ему, но такой возможности, к сожалению, не было. А теперь нет самого автора. Кстати, о смерти Владимира Семёновича я узнал из передачи «Голоса Америки», кинулся к телевизору, но в наших СМИ несколько дней не было никакой информации. Единственным изданием, поместившим некролог, была еженедельная газета «Культура».

Все остальные неофициальные авторы тоже дарили нам свои песни. Собственно, власть, отказавшись издавать официально, выбора им особо не оставила: получать законное вознаграждение авторы возможности не имели. Дарить или не дарить, вот в чём состоял вопрос. Но любой поэт хочет быть оценен публикой не только материально, поэтому вопрос этот скорее риторический. То есть барды знали, что их песни будут записаны и растиражированы, и что они за эти записи не получат ни копейки, но они не только терпели, но и радовались тиражам.

Авторская песня неотделима от Грушинского фестиваля. Впервые он состоялся в 1968 году, рос и крепчал, в 1980 году был закрыт по решению обкома ВЛКСМ, вновь возродился на волне перестройки в 1986 году и существует до сих пор. Кроме летнего, проводится и зимний фестиваль, барды ездят с гастролями. Так что же даёт авторам запрет торговли с лотков? Как ни странно, возвращает их в советские бесправные времена, поскольку рушит всю сложившуюся систему: основную выручку автор получает не от входных билетов, а от продажи своих дисков и кассет с лотков в фойе. Надо ли говорить о том, что покупателям нет нужды знакомиться с фрагментами фонограммы, как того требует постановление. О проблемах с бракованными экземплярами за все годы я тоже ни разу не слышал.

В Грушинском клубе мы долго обсуждали постановление с президентом Борисом Кейльманом. Из разговора мне стало ясно, что в Грушинском клубе как минимум озабочены последствиями постановления. Также было ясно, что ни авторы, ни Клуб не были инициаторами такого способа защиты авторских прав и узнали обо всём постфактум. В конце концов, Борис Рафаилович попросил не печатать интервью, опасаясь, как бы не стало хуже. И его можно понять: сейчас для него важнее всего обеспечить авторам право выступить летом на фестивальной поляне.

С недавних пор действует творческое объединение «Самарские барды», которые параллельно с Грушинским клубом проводят концерты авторской песни. Руководитель объединения Пётр Старцев, разумеется, считает, что авторские права должны соблюдаться. В разговоре со мной он привёл такой факт: количество самодельных альбомов Митяева, с продажи которых Олег не получает отчислений, превосходит количество авторских. В то же время он считает ненормальной ситуацию, когда принимаемые правительством меры не согласовываются с заинтересованными лицами и организациями. Авторская песня очень демократична, и не требует никаких первоначальных затрат, кроме собственного труда. Не требуется дорогое оборудование, оплаченное время на телевидении, деньги на печать тиражей дисков. Для обретения известности человеку не нужно ничего кроме таланта. Поэтому торговля дисками с лотков для авторской песни совершенно естественна, к тому для любого организатора авторских концертов немыслима ситуация продажи «левых» дисков. Никто больше организаторов не заинтересован в защите авторских прав, поэтому любая регламентация со стороны людей, не представляющих специфики авторской песни не принесёт авторам ничего, кроме вреда. «Да в первый раз, что ли. У нас же ничего не могут сделать без перегибов», - грустно произнёс Пётр.

Но может, авторская песня является исключением, а вся остальная музыка только выиграет от постановления? Виктор Безменов торгует дисками 14 лет, сейчас он стоит со своим лотком во время концертов в филармонии, а по выходным на книжном рынке. В 1994 году уволился из спецназа ГРУ и стал заниматься дисками. Тогда это был в основном винил, а рынок был в Дубках. Считает, что любить и разбираться в предмете – два обязательных фактора, определяющих успешность бизнеса, остальное придёт. Наверное, кто-то посмеётся, над бизнесом такого масштаба, но ассортимент у него значительно превышает тот, что был в фирменном магазине «Мелодия», а уж качество этого ассортимента с всесоюзной фирмой даже неудобно сравнивать. Равно как и уровень фонограмм: всё только лицензионное и отличного качества. Об успешности бизнеса говорит прежде всего та экосистема, которую он создаёт вокруг себя. Конечно, лоток Безменова нельзя сравнивать по масштабам с Грушинским фестивалем, но круг общения тоже сложился, люди приходят именно к нему, здороваются с ним и друг с другом. Виктор готов дать интервью, но грустно шутит: «Только обязательно подарите газету с публикацией и фотографии с места преступления – прокурор будет просить». Безменова уже судили за контрафакт, оправдали, при этом судья напутствовал: «Развивайтесь дальше, у Вас всё в порядке, нам такие граждане нужны». Теперь придётся сворачиваться, поскольку открытие магазина всё же не по карману. Интервью постоянно прерывается вопросами покупателей, на которые Виктор мгновенно даёт точные ответы. И это совсем не реклама товара – это то информирование покупателя, которое под силу только настоящему профессионалу. Сразу вспоминаются менеджеры в торговых сетях. Понятно, что им на рынке рядом с Виктором делать нечего, но и он не пойдёт работать в торговую сеть. Кто же его покупатели? Значительная часть покупает то, что у них было на виниле. У кого на виниле были Rainbow, Pink Floyd, по мнению Виктора, прошли такой путь: сначала они брали их на «обычных» CD, потом на CD с книжками, потом стали брать на дешёвой лицензии, потом на фирменных дисках. То есть люди, которые слушали традиционную музыку, они так её и слушают, при этом качество, как и во времена «тучи», является для них главным. Обновление фонотеки в сторону качества для них – постоянный процесс. Виктор говорит, что эти его покупатели не меняются, скорее меняется он сам. «Сначала возил всё подряд, и народ с голодухи это хватал. Потом народ наелся и стал разборчивее, одновременно упали цены и пришлось возить то, что больше никто не возит. Это – джаз, блюз, рок-н-ролл, то, в чём мало кто из продавцов разбирается. Связываться с этим многие продавцы не хотят, поскольку для торговли таким товаром нужны специальные знания, иначе приходится брать наугад. К тому же мода часто ходит по кругу. Сейчас у молодых в моде классика: они слушают Beatles, Deep Purple. Поражает, что многие молодые слушают джаз, как новые течения, так и классический джаз». В это время покупатель берёт диски Армстронга, Фитцджеральд, Синатры, а Виктор даёт информацию по этим изданиям. Мне же он говорит о том, что социальное положение человека и музыка, которую он слушает, тесно связаны. Джаз, по его мнению, слушают люди состоявшиеся. А вот традиционную классическую музыку слушают все. Разница только в том, что люди неискушённые не обращают внимание на исполнение, в то время как для знатоков именно исполнение является определяющим фактором при покупке. «Молодёжь знает, что хочет это слушать, но Гленна Гульда от Ашкенази не отличает. Будут слушать, всё это придёт». Очередной покупатель делится новостью о постановлении правительства. Сразу горячее обсуждение и вывод – дрянь дело. Виктор говорит: «Этот закон меня одним движением ставит вне закона. Если я закроюсь здесь, больше уже открываться не буду».

Конечно, во всех обсуждениях вспоминали о том, что в России «строгость» законов компенсируется их неисполнением, что народ всё равно выкрутится и музыку слушать будет. Будет, конечно, только от относительно цивилизованных легальных лотков и палаток мы опять можем вернуться к записям друг у друга. Вот уже на Тверском бульваре в Москве открылся первый магазин реанимированной фирмы «Мелодия», теперь уже федерального государственного унитарного предприятия. Кстати, бывший замдиректора поволжского филиала фирмы «Мелодия» Борис Кузнецов тоже успешно торгует на рынке. Только не на «Книжке», а на «Птичке», и не дисками, а рыболовными снастями. Это, видимо, то, что он на самом деле любит и в чём разбирается.

P.S. В субботу, 7 апреля 2007 года на книжном рынке проходила операция идеологического обеспечения постановления правительства. Кто не спрятался, того снимали на камеру, по большей части продавцы успели закрыть контейнеры. Существуют ли недостатки в работе рынка? Конечно существуют, но для их устранения нужны не показательные спецоперации, а постоянная планомерная работа. Вот её-то как раз и не наблюдается. А ломать, как известно, не строить – душа не болит.